Комната полна некоторыми в комплекте с очищающими отчетами в пределах окна. Общение с ними меня так отягощает, что они даже не успевают спросить, как я. Извини себя сам.
Мне так не интересно. До омерзения. До тошноты. На физическом уровне. Утеснение – друг. Пока бытовуха не оборвет аппаратуру. А там – кончайся. Посмотри-ка на друга вглубь. Снова завис.
Нужно все придумать обратно: и извлеченные диагнозы, и двери-гормошка, поскольку моя плоть постоянно на ЧК, они очень шумят по ночам, и жалюзи, знаете такие, которые обвязаны снизу ниточками. Твою мать, да мне просто не удобно, постоянно спотыкаюсь. Можно оставить кофе и пять колец на пальцах.
Плохо, мой новорожденный друг нашел заржавевшую скважину, почему-то именно в спине. Ох, как всегда безупречен – сердце вынял. Упавшее.
И пусть. До этого никому не нужно было.
Честно говоря не понимаю, что здесь кому-то от меня нужно. Ничего не понимаю. Постарайтесь больше у меня ничего не просить, хорошо? До безобразия печально выполнять обязанности, когда и прав собственно нет. А кто Вы?
Я бы тебе еще рассказала многое о себе, только прикрути меня гвоздями, чтобы не сбежала.
Мой диван слишком мал, там не поместятся двое. Впрочем, и не нужно большего. Все и так – отлично.