Агрегатное состояние в прогулках уютного кондиционера. Не бывает "нет времени". Знаете, есть такое "нам не до тебя". За город в проездной части подвижности видела белый свет в отображении рельс. Там, вверху, небесные силы обзавелись белым небом.



И утром страшно просыпаться под голос "крошка, проснись". Что самое обидное, под внутренние обстоятельства. Они то дальше спят, и родители мне не принадлежат. И родители обзавелись белой любовью, она не процветает. Не дарят. В потолке скребет что-то, побелка грызет лепестки стен. Взрослые мыслят своими именами, называя вещи по специализированным понятиям вне закона. Указывают пальцем, цепляясь за занавес, на забинтованную полость, снижая несчастье. Меня так любит неведомая полость, что порезала кругом шею красным прибоем любви.

В ребрах выросли крылья. В своих потрепанных целях, где колокола весят прямо над головой, где душатся от дождя провода, а когда ступишь в лужу, то поймешь, - это вода. А не павшая гладь сверху. Гроза – просто блядь. Она умеет любить, практически взамен ничего не просит. Разве что ногами вверх свисать, пока не кончишься. Не отдавая отчета в привилегиях усугубленных оргий. Черное с белым, черное платье в белом моющем пространстве, оно теснит плоть. Но ему только она и нужна. Он смешно радуется, а мне покорно тошно от его улыбок и удовлетворения. Перемешал все грязное белье, оставил голую в кривом зеркале, в таком, словно его плоскость волнистая от взглядов. Встречали что-то подобное? Такое же испорченное, некрасивое. Хотелось разбить в острые клочья, как чужие желания, что похожи на это зеркало.

Не верим в себя. Это суицидальная вмешательность во входящую взрослую жизнь. Нам туда и не особо хочется. Троеличию…

Наверное, я должна сказать что-то маме…

Вымытыми кроями в типичной алчности. При воплощениях взмахи ничто не изменят. Не лги. Moi все равно тебе не верит. Так и сказала. Тебе. Но он почему-то всегда смеется при язычности подобных заявлений.



Много телефонных номеров… там и солнышко, и котенок. Вот как только они туда умостились? Останусь при непонимании. Не нервничаю… хочу курить, когда ложный дым помаду портит на губах. Не учите. Завертели кризисные скандалы в постоянной спирали ее нежности. Качели крутят облака, а руки стареют от постоянного мытья пыльных теней с паркета. Мы такие и себе не нужны. Наивно лелеяла фиолетовый бархат под грудью. По лунной дороге очень легко врать. Оказалось, все чертовски просто. Просто moi тебе так и не доверила свою плотную глубь. Давай я тебе проведу домой, а по обратному пути стану лгать самой себе [мне все равно]. Не укладывается в крохе романса, зато самовнушение срабатывает в ощущающем самообмане. Так ли это?..

Ты мне не сделаешь и половины того, что я могу снести.

Не обижайся на одуванчики, их существование позарез во рту ослепло. Шило в локтях. На побегушках мoi называют глухой, а я то ведь просто не вижу их. Проламываются шила с ними заодно локти. Не узнаю. Только бинты на запястьях и шипы на лице дали знать о тебе. Желтый конверт. Много фотографий и подписок. Память украла нищи, а ты преданный изменился. До столь, что можно, я не стану ответом тебя утруждать?

Они безупречны.

Но как всегда сносите на плохую сеть.

Не обрежу себя болью, девушка будет рассказывать о нежных руках и много смеяться до безпанцирности, возьмет меня за руку, хвастаясь моими руками. И забудусь о желтых конвертах и напечатанного любимого лица.

А теперь ты — подлинная, непокорная сладость с длинной историей, разбивания маленьких сердец, таких, как у меня. Хорошо же, - давай посмотрим, как это у тебя получится. Сожми свои кулаки, дай им волю.

Ударь меня как можно сильнее. Так, чтоб посыпались искры.

Кофеиновый после ужин. Они постоянно следят.

Без изменений твоя наглость протягивает руки прямо в трусы. Просила же. Не стоит ожидать ничего хорошего. Они все рассказали родителям. Избита за жизнь.



Вопреки всем повреждениям – виною я. Куда не глядь, так повсюду скважина в асфальтах и там мои квадратные каблуки разбиты. Быть может, заполучить мне бесплатную мать, чтобы не было сказочных отклонений не туда? Отклонений в болезнях, которые обостряются больше при входе в лечебное лоно?!

Природное дыхание парит в облаках, терзающих горы. Дотянуться, покаяться, растерзать навек, проверив, всю на прочность. Не сказать, что фильм был замечательным, но маме не понравится определенно. Не нужны мне твои комедии, отсекаемо кабеля превращают все в эротическую драму. Стены ахают, обоюдно расхлебывая весенний авитаминоз.



Деревья ополаскивают окраину дождем. Так и давит на голову асфальт, а снизу – пропасть.

Кофе приравняли к воздействию алкоголя.

Ищите на вокзале, в провождении товарняков. Поезда, и их трансформация, новая афиша приютных лиц. Провода повисли на головы, затащить на верх. Каждому свое.

Ходим, трактуемся, и все чудится в мелодиях, звучно сказанному подбираю мелодии. Для меня это кино. Скоро кончится. Оборвется. Автора – любовники, режиссеры – зрители/бомжи. В конце лимитное горе от ума. Искрятся колеса, забинтовано дно потрясенной земли, к ее сотрясению предпринята терапия с эффектом бумеранга. Как-то очень дождливо вглубь, не находишь? Доставка разочарованных грез бесплатно. Не вовремя же пришедшее… Брежу, мне нужен рояль и маленький принц. Ты будешь изменять. Лжец. Заставлю. Ты поправимый преданник и мальчишеская природа безупречна. Скоротечно делаю все наоборот, и даже не суть важна правда. Главное – наоборот и близнецы-скамьи не виноваты в своей черствости. И здесь не без лишенных этикетных пунктов.

Солнце гложет прямо в голову, рубя на сквозное сознание. Больно. Очень.

Позорнейший пароксизм страха.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Забытые не забывают забывших. Они нагло вырывают кофе изо рта.

Не откажусь от Ваших откровенных пощечин, от наконец изведанного фиаско.

Мужчины как дети, просто меньше размером.

Я виновата в том, что бог не дает столько времени знать о себе. Давайте договоримся: не будем цензураться. Взмах руки в кайзерские окна, платки в задних карманах джинсов. На все случаи. Черная, но короткая лента – в тленные медальйоны, а красная – в шатенские волосы. Светофор в наличии с аквариумной водой, рыбы выкладываются добычей. Поэтическая трагедия в тенях раздирающего, изведанной документным формалином голос. Покрова слоенных поцелуев на ошеломленных черепицах. Скатываюсь. Видишь, и здесь каюсь, и там, на второй странице форта. Таки не стыковка выходит, это ты посадил меня заржавевший поезд из-под деревянных шурупов.

Не хватает часов.

[Без каблуков… Представляете, такая маленькая, земля стала ближе.]

Абсурдного ненастья отрекаться с помощью вычесления цифр, туда-сюда сужаться костями, пыления "здрррравствуй!" Как можно меньше сигналов свыше подсознательных смертей, баловство с клавишами благоразумия и путем чужого праздника оглушить Аля-минор "мама, а вот так звучит моя грусть…" Ре диез, нет… хотя, пускай соль диез сольется с не существующим. Пуская пули в пробитые ребра от сучков, и обрезанные неживые белые локоны сжечь, как воспоминания о лете. Горячий кофе так быстро стынет от рук, западные ветра сносят скрывающую тыльной стороной Луну. Паутиной рисуют года ненайденные озера, а спадающим периодом рождаются новые уродцы. Умершей старушки щекотное прикосновение к локтям, ей так хочется вспомнить поверхность воздуха, как водяная простынь слизкого стекла. Поцелуем по утрам протереть изображение "ты у меня лучшая…" Кто тут живет с такой богемой, в которую вдохнули немного изверженной фантастической самоиронии над другими, м? Похлопать по плечу, как дополнительный подарок не в тему. От легкой улыбки чужого получаю удовлетворение "люблю", но если неприлично исчезнет фигура-обладатель, стараюсь не материться, а только одним накрывшим криком издам "спаси, сохрани". Обе, да разные полосатые руки… примите, они расскажут вам о многом хорошем. Но снится будут исключительно разноцветные сны, где не будут сползать серые тени моральных катастроф и не пришедшего человека на обязанную встречу. Сердце будет лабать - лабать – лаять - лаяться… обильно найдет апрель, и мы будем не там. Иссякнет глубина заплеванных дорог, и вместо этого будут изложена радуга, составляющая совсем иные цвета, придуманными избранными.